Неточные совпадения
Такое открытие теперь только лишило бы ее ее семейных привычек, и она позволяла себя
обманывать, презирая его и
больше всего себя за эту слабость.
«Да, очень беспокоит меня, и на то дан разум, чтоб избавиться; стало быть, надо избавиться. Отчего же не потушить свечу, когда смотреть
больше не на что, когда гадко смотреть на всё это? Но как? Зачем этот кондуктор пробежал по жердочке, зачем они кричат, эти молодые люди в том вагоне? Зачем они говорят, зачем они смеются? Всё неправда, всё ложь, всё
обман, всё зло!..»
Некоторые из тех самых мужиков, которые
больше всех с ним спорили за сено, те, которых он обидел, или те, которые хотели
обмануть его, эти самые мужики весело кланялись ему и, очевидно, не имели и не могли иметь к нему никакого зла или никакого не только раскаяния, но и воспоминания о том, что они хотели
обмануть его.
Но пришло время, я поняла, что я не могу
больше себя
обманывать, что я живая, что я не виновата, что Бог меня сделал такою, что мне нужно любить и жить.
— Да чего вы скупитесь? — сказал Собакевич. — Право, недорого! Другой мошенник
обманет вас, продаст вам дрянь, а не души; а у меня что ядреный орех, все на отбор: не мастеровой, так иной какой-нибудь здоровый мужик. Вы рассмотрите: вот, например, каретник Михеев! ведь
больше никаких экипажей и не делал, как только рессорные. И не то, как бывает московская работа, что на один час, — прочность такая, сам и обобьет, и лаком покроет!
— Право, я боюсь на первых-то порах, чтобы как-нибудь не понести убытку. Может быть, ты, отец мой, меня
обманываешь, а они того… они
больше как-нибудь стоят.
Няня не
обманула: ночь пролетела как краткое мгновение, которого я и не заметил, и бабушка уже стояла над моею кроваткою в своем
большом чепце с рюшевыми мармотками и держала в своих белых руках новенькую, чистую серебряную монету, отбитую в самом полном и превосходном калибре.
— Мы высказались… отдаю решение в ваши руки! — проговорил глухо Марк, отойдя на другую сторону беседки и следя оттуда пристально за нею. — Я вас не
обману даже теперь, в эту решительную минуту, когда у меня голова идет кругом… Нет, не могу — слышите, Вера, бессрочной любви не обещаю, потому что не верю ей и не требую ее и от вас, венчаться с вами не пойду. Но люблю вас теперь
больше всего на свете!.. И если вы после всего этого, что говорю вам, — кинетесь ко мне… значит, вы любите меня и хотите быть моей…
— Я уеду, Вера, — сказал он вслух, — я измучен, у меня нет сил
больше, я умру… Прощай! зачем ты
обманула меня? зачем вызвала? зачем ты здесь? Чтоб наслаждаться моими муками!.. Уеду, пусти меня!
Большинство же арестантов, за исключением немногих из них, ясно видевших весь
обман, который производился над людьми этой веры, и в душе смеявшихся над нею, большинство верило, что в этих золоченых иконах, свечах, чашах, ризах, крестах, повторениях непонятных слов: «Иисусе сладчайший»и «помилось» заключается таинственная сила, посредством которой можно приобресть
большие удобства в этой и в будущей жизни.
Но люди —
большие, взрослые люди — не переставали
обманывать и мучать себя и друг друга.
В канцелярии было человек двадцать писцов.
Большей частию люди без малейшего образования и без всякого нравственного понятия — дети писцов и секретарей, с колыбели привыкнувшие считать службу средством приобретения, а крестьян — почвой, приносящей доход, они продавали справки, брали двугривенные и четвертаки,
обманывали за стакан вина, унижались, делали всякие подлости. Мой камердинер перестал ходить в «бильярдную», говоря, что чиновники плутуют хуже всякого, а проучить их нельзя, потому что они офицеры.
Сделавши эти распоряжения, она спокойно стала ждать роковой минуты. Запой не замедлил. Несчастная кричала и бурлила
больше обыкновенного, и хотя дворовые даже строже, чем прежде, наблюдали за нею, но на этот раз она сумела
обмануть их бдительность.
Порой по поводу того или иного слова в официальной бумаге у нас происходили настоящие совещания, и Бродский питал
большое доверие если не к твердости моих познаний относительно ятя, то к моему чутью, которое действительно редко
обманывало.
Кто ведает из трепещущих от плети, им грозящей, что тот, во имя коего ему грозят, безгласным в придворной грамматике называется, что ему ни А… ни О… во всю жизнь свою сказать не удалося [См. рукописную «Придворную грамматику» Фонвизина.]; что он одолжен, и сказать стыдно кому, своим возвышением; что в душе своей он скареднейшее есть существо; что
обман, вероломство, предательство, блуд, отравление, татьство, грабеж, убивство не
больше ему стоят, как выпить стакан воды; что ланиты его никогда от стыда не краснели, разве от гнева или пощечины; что он друг всякого придворного истопника и раб едва-едва при дворе нечто значащего.
В их натуре вовсе нет злости, нет и вероломства; но им нужно как-нибудь выплыть, выбиться из гнилого болота, в которое погружены они сильными самодурами; они знают, что выбраться на свежий воздух, которым так свободно дышат эти самодуры, можно с помощью
обмана и денег; и вот они принимаются хитрить, льстить, надувать, начинают и по мелочи, и
большими кушами, но всегда тайком и рывком, закладывать в свой карман чужое добро.
— Ну, довольно, надо торопиться, — заключила она, выслушав всё, — всего нам только час здесь быть, до восьми часов, потому что в восемь часов мне надо непременно быть дома, чтобы не узнали, что я здесь сидела, а я за делом пришла; мне много нужно вам сообщить. Только вы меня совсем теперь сбили. Об Ипполите я думаю, что пистолет у него так и должен был не выстрелить, это к нему
больше идет. Но вы уверены, что он непременно хотел застрелиться и что тут не было
обману?
Вы видите, я вас
обманывать не хочу; но не требуйте
больше ничего.
— Ты и скажи своим пристанским, что волю никто не спрячет и в свое время объявят, как и в других местах. Вот приедет главный управляющий Лука Назарыч, приедет исправник и объявят… В Мурмосе уж все было и у нас будет, а брат Мосей врет, чтобы его
больше водкой поили. Волю объявят, а как и что будет — никто сейчас не знает. Приказчикам
обманывать народ тоже не из чего: сами крепостные.
— Этой науки, кажется, не ты одна не знаешь. По-моему, жить надо как живется; меньше говорить, да
больше делать, и еще
больше думать; не быть эгоисткой, не выкраивать из всего только одно свое положение, не обращая внимания на обрезки, да, главное дело, не лгать ни себе, ни людям. Первое дело не лгать. Людям ложь вредна, а себе еще вреднее. Станешь лгать себе, так всех
обманешь и сама обманешься.
Кажется, им
больше не о чем было разговаривать. Мадам Барсукова вынесла вексельную бумагу, где она с трудом написала свое имя, отчество и фамилию. Вексель, конечно, был фантастический, но есть связь, спайка, каторжная совесть. В таких делах не
обманывают. Иначе грозит смерть. Все равно: в остроге, на улице или в публичном доме.
— Не будем торговаться из-за мелочей. Тем более что ни вы меня, ни я вас не
обманываем. Теперь
большой спрос на женщин. Что вы сказали бы, господин Горизонт, если бы я предложила вам красного вина?
Если она мне уже не дочь, то она все-таки слабое, незащищенное и обманутое существо, которое
обманывают еще
больше, чтоб погубить окончательно.
Ведь ты целую жизнь
обманывал женщин, и одной
больше — одной меньше для тебя ничего не значит.
— Зачем ты
обманываешь меня, голубчик? Я не за этим пришла… Мне хочется на прощанье много тебе высказать, потому что… вероятно,
больше нам уже не придется встретиться, хотя и я — как ты, конечно, знаешь — тоже уезжаю.
— Нет, уж позвольте, Альфред Иосифович… Я всегда жила
больше в области фантазии, а теперь в особенности. Благодаря Раисе Павловне я знаю слишком много для моего возраста и поэтому не
обманываю себя относительно будущего, а хочу только все видеть, все испытать, все пережить, но в
большом размере, а не на гроши и копейки. Разве стоит жить так, как живут все другие?
И вот книги лежат уже девять месяцев на этажерке, и Гайнан забывает сметать с них пыль, газеты с неразорванными бандеролями валяются под письменным столом, журнал
больше не высылают за невзнос очередной полугодовой платы, а сам подпоручик Ромашов пьет много водки в собрании, имеет длинную, грязную и скучную связь с полковой дамой, с которой вместе
обманывает ее чахоточного и ревнивого мужа, играет в штосс и все чаще и чаще тяготится и службой, и товарищами, и собственной жизнью.
— Я этого не прощу вам. Слышите ли, никогда! Я знаю, почему вы так подло, так низко хотите уйти от меня. Так не будет же того, что вы затеяли, не будет, не будет, не будет! Вместо того чтобы прямо и честно сказать, что вы меня
больше не любите, вы предпочитали
обманывать меня и пользоваться мной как женщиной, как самкой… на всякий случай, если там не удастся. Ха-ха-ха!..
И все-таки, доложу вам, тут я еще
больше уверился, что рушилась старая вера, что все это
обман один сделался в руках нечестивых.
«Ну, — говорю, — легко ли мне обязанность татарчат воспитывать. Кабы их крестить и причащать было кому, другое бы еще дело, а то что же: сколько я их ни умножу, все они ваши же будут, а не православные, да еще и
обманывать мужиков станут, как вырастут». Так двух жен опять взял, а
больше не принял, потому что если много баб, так они хоть и татарки, но ссорятся, поганые, и их надо постоянно учить.
Дома мне все-таки казалось — разумеется, это был
обман чувств, не
больше, — что я что-нибудь могу, наблюсти, закричать караул, ухватить похитителя за руку; а тут даже эта эфемерная надежда исчезла.
Если б он еще был груб, неотесан, бездушен, тяжелоумен, один из тех мужей, которым имя легион, которых так безгрешно, так нужно, так отрадно
обманывать, для их и своего счастья, которые, кажется, для того и созданы, чтоб женщина искала вокруг себя и любила диаметрально противоположное им, — тогда другое дело: она, может быть, поступила бы, как поступает
большая часть жен в таком случае.
Так думает
большая часть женщин и
большая часть
обманывает тех, кто верит этому пению сирен.
Они ищут взаимности, охотно даже
обманывая себя, верят в нее и счастливы, если имеют ее; но любят всё так же даже и в противном случае и не только желают счастия для любимого предмета, но всеми теми моральными и материальными,
большими и мелкими средствами, которые находятся в их власти, постоянно стараются доставить его.
— Скажите ему, что у меня такое желание и что я
больше ждать не могу, но что я его сейчас не
обманывала. Он, может быть, ушел потому, что он очень честный и ему не понравилось, что я как будто
обманывала. Я не
обманывала; я в самом деле хочу издавать и основать типографию…
Всё будет только оптический
обман, и ничего
больше.
Хоть у меня вовсе не было при входе в острог
больших денег, но я как-то не мог тогда серьезно досадовать на тех из каторжных, которые почти в первые часы моей острожной жизни, уже
обманув меня раз, пренаивно приходили по другому, по третьему и даже по пятому разу занимать у меня.
Было странно и неловко слушать, что они сами о себе говорят столь бесстыдно. Я знал, как говорят о женщинах матросы, солдаты, землекопы, я видел, что мужчины всегда хвастаются друг перед другом своей ловкостью в
обманах женщин, выносливостью в сношениях с ними; я чувствовал, что они относятся к «бабам» враждебно, но почти всегда за рассказами мужчин о своих победах, вместе с хвастовством, звучало что-то, позволявшее мне думать, что в этих рассказах хвастовства и выдумки
больше, чем правды.
— Ничего, пиши!.. Господам не верь
больше всего, они
обманут девушку в один раз. Он знает свои слова и всё может сказать, а как ты ему поверила, то — тебя в публичный дом. А если накопишь рубль, так отдай попу, он и сохранит, когда хороший человек. А лучше зарывай в землю, чтоб никто не видел, и помни — где.
И вот этот батюшка, которого уверили, что он особенный, исключительный служитель Христа,
большей частью не видящий сам того
обмана, под которым он находится, входит в комнату, где ждут принятые, надевает занавеску парчовую, выпростывая из-за нее длинные волосы, открывает то самое Евангелие, в котором запрещена клятва, берет крест, тот самый крест, на котором был распят Христос за то, что он не делал того, что велит делать этот мнимый его служитель, кладет их на аналой, и все эти несчастные, беззащитные и обманутые ребята повторяют за ним ту ложь, которую он смело и привычно произносит.
И всё это совершается каждый год, каждую осень везде, по всей России, среди бела дня и
большого города, на виду у всех, и
обман так искусен, так хитер, что все видят его, знают в глубине души всю гнусность его, все страшные последствия его и не могут освободиться от него.
Во-первых, обилие словотечения может
обмануть слушателя; во-вторых, ежели слушатель и не обманется, то что же он сделает? — плюнет и отойдет прочь — и ничего
больше.
«Полно, варварка, проказничать со мной; я старый воробей, меня не
обманешь, — сказал он, смеясь, — вставай-ка, я новые карточки привез, — и подойдя к постели и подсунув карты под подушку, он прибавил: — вот на зубок новорожденному!» — «Друг мой, Андрей Михайлыч, — говорила Софья Николавна, — ей-богу, я родила: вот мой сын…» На
большой пуховой подушке, тоже в щегольской наволочке, под кисейным, на розовом атласе, одеяльцем в самом деле лежал новорожденный, крепкий мальчик; возле кровати стояла бабушка-повитушка, Алена Максимовна.
Чеченец был убит в голову. На нем были синие портки, рубаха, черкеска, ружье и кинжал, привязанные на спину. Сверх всего был привязан
большой сук, который и
обманул сначала Лукашку.
Меня
больше всего возмущало то, что человек спал спокойно после всех тех гадостей, какие наделал в течение одного вечера, — спрятался от обманутой девушки,
обманул лучшего друга…
Сначала он подыскивал какие-нибудь предлоги для этих таинственных путешествий,
обманывая больше всего самого себя, а потом начал пропадать уже без всяких предлогов.
«Было, — говорю, — сие так, что племянница моя, дочь брата моего, что в приказные вышел и служит советником, приехав из губернии, начала обременять понятия моей жены, что якобы наш мужской пол должен в скорости обратиться в ничтожество, а женский над нами будет властвовать и господствовать; то я ей на это возразил несколько апостольским словом, но как она на то начала, громко хохоча, козлякать и брыкать, книги мои без толку порицая, то я, в книгах нового сочинения достаточной практики по бедности своей не имея, а чувствуя, что стерпеть сию обиду всему мужскому колену не должен, то я, не зная, что на все ее слова ей отвечать, сказал ей: „Буде ты столь превосходно умна, то скажи, говорю, мне такое поучение, чтоб я признал тебя в чем-нибудь наученною“; но тут, владыко, и жена моя, хотя она всегда до сего часа была женщина богобоязненная и ко мне почтительная, но вдруг тоже к сей племяннице за женский пол присоединилась, и зачали вдвоем столь громко цокотать, как две сороки, „что вас, говорят,
больше нашего учат, а мы вас все-таки как захотим, так
обманываем“, то я, преосвященный владыко, дабы унять им оное обуявшее их бессмыслие, потеряв спокойствие, воскликнул...
Но не
обманут теперь уж
больше меня их речи!
Больше всего ненавидел в людях Гордей Евстратыч торопливость, потому что кто торопится, тот, по его мнению, всегда плохо делает свое дело и потом непременно
обманет.
Варвара Михайловна. Жизнь — точно какой-то базар. Все хотят
обмануть друг друга: дать меньше, взять
больше. Юлия Филипповна.